L22. Дискуссии в философии науки во второй половине XX века

ДОРАБОТАННЫЙ КОНСПЕКТ

Данный конспект прошёл сверку с видеозаписью лекции, поэтому никакой информации не упущено. Более того: добавлены новые интересные детали к примерам, озвученным в лекции. Лектором курса конспект ещё не проверялся.

ВЕДУТСЯ СТРОИТЕЛЬНЫЕ РАБОТЫ

Данный конспект всё ещё в обработке. Перерабатывается исходный текст лекции, чтобы всё было понятно и красиво. Вы можете поучаствовать в доработке конспекта, связавшись с автором.

Тенденция противостояния: реализм VS антиреализм

В прошлом семестре мы остановились на концепция Поппера, Куна, Лакатоса (середина 20-го века). После этого в философии науки появилась тенденция противостояния тем концепциям, которые считают, что научные знания зависят от внешних социальных факторов, и концепциями, которые утверждали, что между теориями нельзя найти что-то общее, их нельзя сравнить и поэтому нельзя говорить о том, какая из них ближе к истине.

Научный реализм

Это направление, которое предложило вернуться к классическим образцам понимания научного знания, получило название научный реализм. Основные идеи были выдвинуты такими учёными как Х. Пантэн, С. Псиллос и Ф.Китчер.

Научный реализм утверждает 3 тезиса:

1. Антологический — существует независимая от физической научной теории реальность, которая доступна для его изучения. Грубо говоря: сила притяжения существует сама по себе, какими бы теориями ученые не объясняли бы это явление.

2. Семантический — научная теория содержит термины и понятия, которые представляют или репрезентируют объекты реальности.

3. Эпистимический — теории могут быть оценены на истинность, путём сопоставления с реальностью.

Также был подготовлен ряд аргументов, призванный подтвердить указанный выше тезисы. Аргумент 1 связан с понятием чуда. Если бы понятия и теории не соответствовали бы объектам реальности, то точность предсказаний научных теорий следовало бы рассматривать, как удивительное совпадение. Мы не можем говорить, что теории непосредственно верны, однако их следствия легко проверяются на практике. Если бы не было соответствия с реальною, то нельзя было бы обеспечить такую высокую точность предсказаний.

В связи с этим Х. Пантэм утверждал "!(c) 1:18:04 (с)", что реализм может единственным адекватным объяснить вот то соответствие, которое наблюдается между реальностью и теориями, а именно тем, что есть соответствие "успешных" теорий и реальности, а также их терминов с реальными сущностями.

Эта позиция столкнулась к критикой. Они продолжаются и по сей день, начиная с 70-х годов. Они как раз связаны с формированием противоположной концепции антиреализма.

В частности, Л. Ларри показал, обращаясь к истории науки, что раньше было очень много теорий, которые были очень "успешны" (чего только стоит теории теплорода), однако которые оказались неверны в связи с открытием новых научных знаний о реальности.

---

В философии науки сформировалось направление научный реализм. В 1963 году Дж. Смарт “Философия и научный реализм” вышла статья, где этот термин применялся для обозначения данного направления.

Научный реализм противопоставлялся другому подходу, который получил название научный инструментализм. Научный инструментализм рассматривал термины и понятия научных теорий не более чем инструменты для связи одних явлений с другими, которым в действительности ничего не соответствует. По крайне мере о значениях терминов и понятия по отношению к реальному миру ничего сказать нельзя.

Пример, теория теплорода, которая позволяла людям строить паровозы и другие тепловые машины, хотя в действительности понятие теплорода в реальности не имеет никакого отношения в смысле терминов и понятий, которые вводит. Однако, она вводит связи между физическими явлениями, которые и позволяют строить тепловые машины.

Яркий сторонник движения научного инструментализма является П. Фейерабенд. Он опубликовал в 1975 г. свою работу “Против метода. Очерк анархистской теории познания” . Его позиция получила название – Эпистемологический анархизм.

Его подход заключался в том, что в качестве принципа развития научного знания выдвигается принцип пролиферации. Он предполагает, что наука должна стремиться к тому, чтобы возникало как можно больше научных теорий вступающих в противоречии друг с другом. Даже, если какая-то теория оказывалась “успешной” для объяснения каких-то явлений, нужно поощрять появление других теорий, которые бы объясняли те же явления с совершенно других позиций и противоречили бы “успешной” теории.

Только тогда с точки зрения Фейепабенда может быть обеспечена плюралистическая методология. В своих работах Фейерабенд пытался показать, что наука развивалась как раз тогда, когда достигался такой плюрализм среди научных теорий.

Важно отметить, что важно различие самих методов построения научных теорий, а не сами научные теории. Эти научные теории должны строиться на разных принципах, рассматривая одинаковые явления. “Против метода” значит, что в науке не должно существовать единого метода, по которым строятся все теории.

Как пример, он приводит Галилея, который для аргументации своей теории пользовался не столько научными методами, сколько ораторским мастерством, пропагандой и абсолютно вымышленными ситуациями. По его мнению, так и должна развиваться научное знание.

Кроме того, Фейрабенд всячески выступал против кумулятивийской модели развития научного знания, согласно которой научное знание развивается постепенно, когда к одним знаниям добавляются другие.

Фейрабенд выдвигал в противовес принцип несоизмеримости научных теорий. Научные теории нельзя сравнить, или померить. Связано это с тем, что нет абсолютных терминов и понятий у всех научных теорий. Более того, в разных научных теориях, одни и те же термины обозначают разные вещи.

Например, понятия гравитации у Ньютна, Аристотеля и Эйнштейна это совершенно разные вещи. Это не разные теории о гравитации, а само слово “гравитация” имеет разные смысл в этих теориях.

Фейрабенд подчеркивал, что те понятия и термины, которые мы используем для описания явлений теоретически “нагружены”, а значит к ним нужно относиться также неоднозначно, как и к терминам и понятиям различных теорий. Значит любое описание в виде слов представляет из себя теоретическую интерпретацию того, что мы чувствуем, видим, ощущаем.

Тогда получалось, что между фактами и теориями нет принципиальной разницы, так как и там и там используются разные термины и понятия, смысл которых зависит от самой теории. Нельзя сравнить, что лучше, что хуже.

Единственный критерий развития научного знания это “успешность”. То есть когда мы что-то предсказываем в рамках теории и это подтверждается, это значит успех теории.

Так получался у Фейрабенда получался антиреализм. Позиция анархизма. Его тезис: допускается всё. Интересно, что таким образом у него стирается разница между научным знанием и каким-либо другим суждением вообще, та же магия, астрология, главное, чтобы работало.

Реакция движения реализма заключалась в том, что в 1975-ых годах Х. Пантэм, С.Крипке, К.Донеллана независимо выдвигают “казуальную” теорию референции. Труд Пантэма назывался “Сознание, Язык и реальность”.

Раньше была выдвинута теория выдвинутая логиками Реге и Расселом. Они различали понятия экстанционал и инстационал. Экстационал это объекты, которые обозначают данные понятия. Инстационал это значение данного понятия, его смысл. Смысл он фиксирует признаки, по которым мы относим данный объект к данному понятию.

Другими словами инстационал он содержит множество объектов, для которых термин или понятие является истинным. Таким образом Экстационал определяется своим Инстационалом.

Пантэм и другие считают, что такая позиция не верна. Потому что имя собственное, какой-то термин, может иметь референд (Экстационал, то есть объект в реальности, который он обозначает), даже если не выполняются условия, которые сформулированы для инстацонала.

С точки теории Рассела, любое имя есть скрытое определение. То есть когда мы понимаем имя, мы понимаем значение и через значение мы выходим на объект, которое это имя обозначает.

С точки зрения новой теории, термин может связываться с объектом вне зависимости от значенния.

Пантэм приводит пример. Когда человек говорит, что он знает Фейнмана, он имеет в виду Фейнмана как известного физика. Одна в действительности то, что он про него знает, этого недостаточно, чтобы выделить Фейнмана среди других людей. То есть здесь недостаточно значения имени Фейнмана для перехода непосредственно к нему. Однако, все прекрасно понимают, что конкретно имелось в виду.

Таким образом, дескрипция не определяет референцию имени. То есть референция имени может отсылать к объекту и без дескрипции. (непереводимая игра слов).

Как же они отсылают? С точки зрения Пантэма, он считает, что есть термины, которые непосредственно связывают нас с реальностью. Здесь работают 2 фактора. Первый – социальный, когда в обществе принято, что какой-то термин обозначает такой-то объект. Хотя человек, который пользуется этим термином может не иметь детальной информации о том, что это значит, у социума, где он этот термин применяет достаточно коллективных знаний, чтобы его понять. Второй – природный фактор, который проявляется в том, что человек, когда он пользуется терминами, само его существование в природном мире обуславливает использовать термины для обозначения тех или иных видов, объектов.

Научный реализм теперь может опираться на корреспондентскую теорию истины, как соответствие знаний реальности.

Кроме того Пантэм отмечает, что помимо контекстуальных значений, которые у слов несомненное есть, у слов есть самостоятельные значения. Есть значение, а есть представление, например, о каком-то явлении, которое обозначается данным термином.

В итоге получается некоторый компромисс, между теориями истины терминов, когда согласно одной термины ничего не значат сами по себе, а определяются исключительно контекстом, и когда согласно другой термины должны иметь четкое значение, инвариантное относительно контекста.

Например, представления Галилея о температуре отличались от представлений ученых 19-го века. Однако сам термин “температура” имеет ещё и некое инвариантное значение, помимо контекстуального. Между термином и реальностью всё таки существует независимая связь.

Поэтому с точки зрения Пантэма, если бы Галилей попал бы в 19 век, он был всё таки понял этих ученых, несмотря на различии у них контекстуального значения температуры. Более того, Галилей бы не просто понял о чём идёт речь, он смог бы ещё понять недочеты в своём понимании температуры и таким образом даже изменить своё мнение на этот счет.

А иначе, если бы у терминов вообще не было инвариантных значений относящихся к реальности, то любой термин мог бы в конкретном контексте обозначать что угодно, что сводило бы на нет любую коммуникацию между людьми и само понятие языка.

Проблемы научного реализма возникли с другой стороны. В 1976 году М.Гессе в своей работе “Истина и рост научного знания” выдвинула принцип отсутствия привилегий.

Речь идёт о статусе научных теорий. Если мы рассматриваем современные научные теории, то мы не должны их рассматривать отдельно от их исторического становления.

Мы подсознательно считаем, говоря о прошлом, что в тогдашних теориях могут быть ошибки, а вот с современными совершенно другая ситуация. Другими словами, мы не должны считать современные теории априори верными вне исторического контекста.

В 1981 Л. Лаудан написал работу “Опровержение конвергентного реализма”. Здесь он формализовал такие понятия, как истинность, референтность и успешность научного знания. Зрелые научные теории (которые входят в учебники) успешны потому, что их понятия отражают какие-то реальные объекты, это означает референтность, и потому что они были ближе к истине, чем предшествующие теории.

Лаудан в своей статье постарался показать на исторических примерах факты из истории науки, что между этими понятиями нет той связи, которую предполагает научный реализм.

Научные реалисты говорят: истина это есть реальность и это есть причина успеха. Но атомистическая теория в химии 18 века с точки зрения современных взглядов, она референта. Она была удивительно неуспешна в своё время. Теория того, что атомы тяжелых элементов состоят из атомов водорода в своё время была тоже удивительно неуспешна.

Также было приведено много примеров множества безуспешных теорий референтных, которые существовали прежде, чем появились успешные референтные теории. Имеется в виду, что реалисты могли сказать, что наряду с неуспешными реферетными теориями, были и успешные референтные теории?

Они заключат от успеха к референтности, а не от референтности к успеху. То есть от того, что были неуспешные референтные теории, да они были. Но они были неуспешными с точки зрения реализма, потому что к своим верным положениям они добавляли неверным, что в итоге делало их неуспешными.

Но, всё таки появились успешные референтные теории, и все успешные теории, они уж точно референтные.

Для опровержения этого положения Лаудан приводит множество уже успешных теорий, которые были нереферентными. Теория Эфира, например, была очень успешной в своё время, однако была нереферентной.

Более того, по его подсчетам отношение неуспешных референтных теорий к успешным референтным как 6 : 1. Их было намного больше.

Отсюда можно сделать вывод, что сама по себе успешность не является критерием истинности и референтности теорий.

Лаудан хотел показать, что когда менялась теория, то менялась абсолютно антология теорий. По логике реалистов, если они были успешными, значит в них было что-то правильное. От всего, что было неправильно отказались, а всё что было правильного, то должно было войти в новые теории. Они были сторонниками кумулятивной теории.

Лаудан подчеркнул, что менялась вся антология, и, например, от Эфирной теории ничего не осталось. Кроме того, из теории логики даже из неверных суждений можно получать верные следствия и они будут подтверждаться.

Вывод Лаудана заключается в том, что мы должны признать пессимистическую мета индукцию. Если мы видим, что в прошлом в истории науки, было много научных теорий, которые оказались потом нереферентными. То есть в последствии наука признала, что этим теориям ничего не соответствует в реальности. А с другой стороны, было много теорий, которые были референтными, но они были безуспешными. То переносясь в будущее по индукции получается, что наши теории, которые мы рассматриваем как референтные и успешные, могут перестать быть таковыми в будущем. Кроме того, теория научного реализма тоже может не соответствовать реальности.

Пантэм стал критиком предшествующего реализма. Он назвал его метафизическим. Реализм который уверен в том, что научное знание может адекватно отражать реальность вне зависимости от наших знаний и нашего опыта. Он посчитал такое предположение метафизическим, которое само по себе не доказуемо.

Далее Пантэм предлагает концепцию “внутреннего реализма” (интернализма). Первым на этот путь, по его мнению стал Кант, который осознал, что наше представления это продукты деятельности нашего сознания, поэтому говорить о том, что что-то им соответствует или нет, мы не можем, мы не можем это никак проверить.

Одни ощущения могут как соответствовать так и не соответствовать другим ощущениям. Одни высказывания могут как соответствовать так и не соответствовать другим высказываниям. А перейти от ощущений и высказываний к тому, что оно выражает мы не можем. Как мы можем перейти к причинам, если мы имеем дело исключительно с ощущениями и высказываниями.

Получается, что реализм может быть только внутренний. Когда мы можем сопоставить одним нашим внутренним представлениям другие. Пантэм отмечал, что в нашем мире мы также должны оценивать наши представления с точки зрения их ценностей, есть ценностные факты.

Получается, что в таком представлении внутреннего реализма мы сами решаем, что для нас реально, а что нереально. Более того, это исходит из нашей системы ценностей, что нам важно или неважно.

В ответ на критику реализм видоизменился и изменил свои позиции.

Появляются концепции видоизмененного экспериментального реализма. В 1982 г. Хакинг представил свой труд “Экспериментирование и научный реализм”. Он предлагает различать два реализма. Есть реализм, который признаёт реальность объектов. Есть реализм, который признаёт, что есть теории, их термины отражают реальность, вне зависимости от нас и наших суждений. А сами такие теории могут быть истины или нет.

Хакинг признаёт первый реализм объектов и отрицает второй реализм теорий. Критерием реализма объекта является тот факт, что мы можем проводить с этим объектом эксперименты.

Вторая версия видоизмененного реализма называлась Структурный реализм. Он продолжает традиции Пуанкаре, когда разрабатывалась волновая теория света.

Его позиция состояла в том, что мы не можем проникнуть за явления и узнать какова реальность на самом деле. Всё что мы можем фиксировать с помощью естествознания, это отношения, которые существуют в реальности. Но что учувствует в этих отношениях мы точно сказать не можем.

Это обеспечивает работоспособность формул, которые устарели с точки зрения понимания самой теории, но верны с точки зрения взаимодействия различных физических явлений.

В 1989 году Джю Уорелл в своей работе “Структурный реализм: лучший из двух миров?”, наука фиксирует некоторые структуры реального мира. Мат аппарат и формулы, они фиксируют эти структуры. При этом мы не можем понять, что же стоит за этими структурами. Но саму структуру наука отразить может.

Следующая тема это соотношение науки, Философии и Религии.

Религия и наука имеет особое значение в культуре. Вопрос взаимоотношение религии и науки, а также философии возник в связи с тем, что возникли разные представления об их соотношении. Например, в 19 веке распространялось убеждение, что наука не совместима с религией.

Чем они отличаются?

Таблица 1

Предметы различается, хотя и довольно близки, но про разное.

Пересекаются именно Религия с Философией, так как у них в предмете есть пересечение по вопросу Абсолютное.

А наука и религия пересекаются только в том случае, когда выдвигаются научные теории, которые выходят за рамки явлений и пытается описывать реальность в целом. Например, теория происхождения мира, здесь да, пересекаются.

О происхождении мира учит Религия, так как это об абсолютном. И о происхождении мира учит Философия. Но вот когда наука обращается к этому вопросу с такой более философской более тематикой, но уже используя некоторые научные методы, критерии и традиции для обоснования теории происхождения мира.

Важно, что научные теории говорят о том, что мы не можем точно это проверить, мы не можем поставить такого рода эксперимент и это пронаблюдать.

Цели, Источники убеждений и критерии истинности отличаются, см картинку.

Отношение различных ученых к религии:

Таблица 2